> Нет, как бы нам не хотелось трактовать сидящего человека в wrd jb как местоименный суффикс этот иероглиф здесь таковым не является. Я объясню почему:
> В случае трактовки сидящего человека не как детерминатив к слову “Усталый сердцем” а как личное местоимение .j “мое сердце устало”, мы были бы вправе рассчитывать на появление такого же местоимения в строке 8: *Мои глаза слабы, мои уши глухи, в строке 10: *мой рот умолк, 11: *Мой рассудок иссяк, 12: *Моя кость начала страдать и т. д. И наконец мы должны не обращать внимание на явное обобщение в строке 15: То, что старость приносит ЛЮДЯМ. В место этого мы вправе ожидать что-то типа: *То, что старость принесла МНЕ.
> Чувствуете линию поучения?
> “Сила пропадает для усталого сердцем”
> “То, что старость делает для людей”
> В этих строках ничего личного, так как было бы трудно убедить потомков, что тот у кого “Иссяк разум” способен в последующих строчках чему-то обучать. Смотри также написание awn jb “жадный человек” в строке 77.
> И связь с Осирисом, эпитет которого был точно такой же, также очевидна, поскольку теперь наступило не только “отличие” tnj но и “почтение” jmAx, а значит, скоро старый человек станет и Осирисом, т. е. его тело после смерти забальзамируют и положат в погребальную камеру, которая будет являться его личным Дуатом.
> Комментируя значение имени wrd jb в этой строке я сказал, что “В этих строчках ничего личного”. Это не совсем так.
> Интересно отметить гениальность этого произведения древнеегипетской мысли. Птаххотеп говорит о себе и в то же время не о себе. Личное суффиксуальное местоимение .j используется в начале его большого поучения только один раз (!) как определитель к существительному “владыка”. Гениальность этого шага состоит в том, что все плохое, что делает старость (среди которого самое, пожалуй, главное “окончание разума, т. е. отсутствие памяти о вчерашнем дне”, иными словами “склероз”) как бы обходит самого Птаххотепа стороной, поскольку нигде лично он не фигурирует. Но при этом он дает понять, что речь-то именно о нем, в том смысле, что он состарился и стал отличаться от обычных людей: теперь он умудрен жизненным опытом, и, кроме того, успешен в жизни (TAtj – второе лицо в государственном аппарате после царя) и вправе писать поучение.
> Все описание бед от отличия и старости лишь усиливает право Птаххотепа учить и поучать молодых и зрелых. Кроме того, как говориться в конце, он дожил до совершенного с точки зрения египтян возраста: 110 лет (стр. 533). Как и Джеди из папируса Весткар Птаххотеп это герой и легенда своего времени.