Ф. В. Баллод
родился 7 августа 1882 г. в городе Митава Курляндской губернии Российской
империи (ныне Елгава в Латвии) и закончил историко-философский факультет Юрьевского
(ныне Тартусского) университета по специальности "археология". После
окончания учебы он занимался древней историей Прибалтийского края. Результатом
его работы стала книга "Некоторые материалы по истории латышского племени
с IX по XIII столетие", вышедшая в 1910 г. В это же время
Ф.В. Баллод принимал активное участие в работе Московского археологического
института."По предложению господина
Директора Московского Археологического Института Александра Ивановича Успенского
совет института командировал меня летом сего года в Германию для усовершенствования
в историко-археологических науках. Профессор В.К. Мальмберг дал мне совет
посвятить время за границей изучению истории и истории искусства Египта, который
еще в студенческие годы в Юрьеве привлекал меня своею гениальной культурой,
своим языком… Между прочим выяснилось, что Москва обогащается египетской коллекцией
В. Голенищева, почему представится возможность изучать египетское искусство
не только теоретически, на основании книг, но и практически, на основании памятников,
чему проф. В.К. Мальмберг любезно обещал посодействовать…В виду всего вышеизложенного
мне было предложено поехать в Мюнхен к профессору Ф.В. барону Биссингу,
который летом сего года должен был читать историю Египта в Мюнхенском университете.16/29 мая я прибыл в Мюнхен, 17/30 отправился в университет, чтобы зачислиться в студенты. Записался я на следующие лекции… У проф. Ф. фон Биссинга: 1) Geschichte Ägyptens bis zur Eroberung durch die Araber (История египтян до арабского завоевания), 2) Hauptergebnisse der Ausgrabungen in Babylonien und Assyrien (Основные результаты раскопок в Вавилонии и Ассирии).
Проф. Ф.В. Биссинг… обещал
пройти со мной частным образом курс грамматики египетского языка и разрешил
работать в его богатом египетском музее. Это своё обещание он исполнил… Я должен
быть глубоко благодарен проф. Биссингу, сумевшему своими лекциями, объяснениями
и беседами возбудить во мне любовь к египтологии, научившему меня понимать её
и разбираться в ней…В посвящённое лично мне время
проф. Биссинг объяснял мне грамматику египетского языка, следил за транскрипциями
и переводами египетских текстов и проверял мои работы по определению времени
и соответствующих ему типичных признаков на отдельных предметах его богатых
коллекций. Мною была пройдена этимология, часть синтаксиса (по Aegyptische Grammatik
Adolf Erman'a), прочитано и переведено 15 текстов по грамматике и хрестоматии
Эрмана (Aegyptische Chrestomathie von Adolf Erman). При изучении скульптур я
пользовался трудами проф. Биссинга, Лепсиуса, Эрмана, Масперо, Брэстеда, Бругша,
Капара, Шпигельберга, Вилькинсона, Egypt Exploration Fund'a, Catalogue General
des Antiquités Égyptiennes du Musée du Caire. Со статуй
и статуэток мною были сделаны наброски, в которых я старался ярче выразить всё
типичное.26 июля/8 августа
я выехал обратно в Россию, а теперь в Москве приступил к систематизации и обработке
собранных мною материалов по истории египетского искусства и по истории египетского
костюма в Среднем Царстве"[1]. Собранные материалы
легли в основу книги Баллода "Древний Египет, его живопись и скульптура
(I–ХХ династии)", вышедшей в Москве в 1913 г."Работа представляет собой
краткий очерк истории первых 20 династий древнего Египта и истории его
живописи и скульптуры. При составлении этого очерка была использована
нижеследующая литература…" [2] Далее следуют
23 наименования, среди которых работы Биссинга, Бругша, Эрмана, Масперо, Лепсиуса,
Питри, Зете и др."История
Древнего Востока" профессора Б.А. Тураева (часть I, СПб, 1911;
часть II, СПб, 1912), этот превосходнейший труд нашего известного египтолога
не значится в только что приведённом списке, а также не упомянут во "введении",
так как она вышла, когда уже были напечатаны первые 16 страниц моей работы" [3].В 1913 г. Ф.В. Баллод
защитил у Ф.В. фон Биссинга магистерскую диссертацию "Prolegomena
zur Geschichte der bärtigen zwerghaften Gottheiten in Ägypten"
(Введение в историю бородатых карликообразных божеств в Египте), вышедшую в
Москве отдельным изданием на немецком языке с русским резюме."На юге России в области
греческих колоний, были откопаны небольшие статуэтки египетского божества, известного
в египтологической литературе под именем "Бес". В Ольвии был даже
найден небольшой терракотовый светильник, ныне принадлежащий нашему русскому
египтологу профессору Тураеву.Эти находки три года тому назад
заинтересовали меня, и с того времени я стал собирать материалы для выяснения
мифологии и хронологии упомянутого божества. Эта задача мне казалась тем более
заманчивой, что в египетском пантеоне нет другого божества, о котором существовали
бы столь разноречивые, часто совершенно противоположные мнения, и которое было
бы так мало изучено, как Бес. Мною были получены фотографии и рисунки с хранящихся
в Лондоне, Берлине, Каире, Александрии, Париже и Мюнхене статуй и статуэток;
изучено много египетских текстов, просмотрены каталоги всех европейских музеев
и литература, имеющая отношение к Бесу. Коллекции статуэток Беса, принадлежащие
профессору Биссингу (в Мюнхене) и музею Изящных Искусств (в Москве), по полноте
и разнообразию фигурок не имеющая себе равных, любезно были предоставлены мне
для изучения и описания.Результатом
этих работ явилось моё исследование о бородатых карликообразных божествах, в
котором я пришёл к выводу, противоречащему всем до сих пор существовавшим взглядам
на Беса"[4].Во время работы
над диссертацией в Музее Изящных Искусств Ф.В. Баллод описал вазу с изображениями
Беса из музейной коллекции[5]. С 1912 по 1918 г. Баллод
был доцентом Московского Археологического института, в 1914 г. вышла его
статья об искусстве времени Эхнатона, практически первая работа на русском языке
об этом периоде истории Египта."Моя статья, разумеется,
не претендует дать что-нибудь новое, она не претендует также совершить переворот
во взглядах на тель-эль-амарнское искусство; цель ее обогатить лишь внимание
интересующихся Египтом на некоторые моменты в истории развития его искусства,
которые могли бы, мне кажется, заставить нас по крайней мере задуматься над
мнениями Михаэлиса и Шпигельберга о взаимоотношениях двух древних культур, т.е.
египетской и крито-микенской… Нет решительно никакого основания именно для искусства
Аменофиса IV допустить сильное или даже преобладающее крито-микенское или
даже сирийское и месопотамское влияния; всему характерному для его времени мы
находим прообразы в самом Египте. Современные Аменофису IV
культуры не имеют вовсе, по крайней мере в скульптуре, параллельных творений,
которые отличались бы равным совершенством" [6].Ф.В. Баллод
опубликовал рецензии на книги французского египтолога А. Морэ "Во
времена фараонов" и "Цари и боги Египта", вышедшие в переводе
на русский язык в 1913–1914 гг.[7], а в начале
1917 г. вышел его общий обзор русской египтологической литературы за последние
несколько лет. "Ныне египтология завоевала права гражданства, кроме Петроградского
университета, в Москве — в Археологическом институте (с 1912 года), на
Высших женских курсах (с 1913 года) и в Университете (с 1915 года).
В Петербурге с 1896 года благодаря кипучей деятельности Б.А. Тураева,
ученика петербургского коптолога Лемма и известного берлинского египтолога Эрмана,
даже возникла своя, русская школа египтологов, уже успевшая проявить свои знания
и направление рядом известных трудов.Естественно, что русские ученые
общества и издательства последовали за неокрепшей наукой, охотно уделяя место
работам по Египту в своих повременных изданиях и обогащая книжный рынок переводами
и оригинальными очерками египетской истории, искусства и религии. Особенное
развитие получила русская египтологическая литература со времени открытия Московского
музея изящных искусств, преимущественно в последние 5–6 лет" [8].
Высоко оценивая издание в 1915 г.
книги Г. Масперо "Всеобщая история искусства. Египет" на русском
языке, которая была иллюстрирована более чем пятью сотнями превосходных рисунков,
Ф.В. Баллод вместе с тем отмечал: "Жаль только, что
русский перевод книги исполнен лицами, абсолютно непричастными к египтологии:
транскрипции имен собственных часто настолько неудачны, что даже египтолог не
был бы в состоянии отгадать, о ком идет речь, если бы не рисунки" [9].
В 1915–1917 гг.
в Московском университете Ф.В. Баллод вел спецкурсы по темам "Древнеегипетская
литература", "Древнеегипетский язык" и "Древнеегипетская
культура и искусство", которые посещал будущий советский востоковед В.И. Авдиев[10].
Сохранились свидетельства о том, что Ф. Баллод был знаком с поэтом В. Хлебниковым:
не без его влияния последний написал фантастическую повесть
"Ка", одним из главных персонажей которой является фараон Аменофис-Эхнатон[11].
В 1917 г. в сборнике статей Московского общества по исследованию памятников
древности при Московском Археологическом Институте, изданного в честь проф.
В.К. Мальмберга, вышла статья Баллода "Реализм и идеализация в египетском
искусстве как результат представлений о потустороннем бытии"."1 сентября 1917 г.
в Саратове был открыт историко-филологический факультет… На
вакансии профессоров и преподавателей историко-филологического факультета Саратовского
университета в 1917 г. приехали главным образом ученые из Петрограда и
Москвы" [12]. В 1918 г. Ф.В. Баллод
переехал в Саратов, где стал преподавать на историко-филологическом факультете.
Сохранились сведения, что Ф. В. Баллод обращался с просьбой
к Б.А. Тураеву о присылке книг для библиотеки Саратовского университета[13].
С апреля 1919 по май 1921 г. он был деканом этого факультета. В эти же
годы, несмотря на голод в Поволжье, эпидемию тифа и холеры, продолжавшуюся гражданскую
войну, он с группой студентов проводил археологические раскопки в разных местах
Нижнего Поволжья. Их результаты были опубликованы в работах "Отчет о раскопках
на Увеке летом 1919 г." (Саратов, 1919), "Старый и Новый Сарай
— столицы Золотой Орды. Результаты археологических работ летом 1922 г."
(Казань, 1923), "Приволжские "Помпеи" (М., 1923) и др. Не забыл
он и египтологию. В 1924 г. в Саратове вышла его книга "Очерк истории
древнеегипетского искусства" и статья "Мистические действа в древнем
Египте", опубликованная в сборнике трудов Саратовского университета, а
также отдельной брошюрой тиражом 50 экземпляров.В августе 1922 г. Ф.В. Баллод
принимал участие в работе Первого Всероссийского съезда египтологов. "На
заседании 18 августа (2-го дня)… первым докладчиком выступил проф. Ф.В. Баллод
(Саратов), читавший на тему "Искусство Эхнатона". Докладчик установил
три периода царствования Эхнатона и искусства этого времени. Выдвигается роль
художников Мена (I стиль), Бека, Юти (II стиль) и Тутмеса (III стиль)
— в развитии искусства; устанавливаются значительные Мемфисские и Ермопольские
влияния. В дискуссии по поводу прочитанного доклада приняли
участие: И.Г. Франк-Каменецкий, А.В. Шмидт, А.А. Захаров, Н.Д. Флиттнер,
Т.Н. Козьмина-Бороздина, А.В. Живаго, В.В. Струве" [14].С октября 1923 г. Ф.В. Баллод
— действительный член созданного Научно-исследовательского института Археологии
и Искусствознания, директором которого был нарком А.В. Луначарский. За
1923–1924 учебный год Ф.В. Баллод прочитал два доклада на заседаниях археологического
отделения этого института — "Этапы развития художественной реформы времени
Эхнатона" и "Корни художественной реформы времени Эхнатона",
— в которых продолжал исследование этой темы, начатое в его работе 1914 г.
По материалам этих докладов в 1924 г. в сборнике "Древний мир"
вышла его статья "Памятники искусства времени Эхнатона".На заседаниях археологического
отделения рассматривался вопрос о летней командировке Ф.В. Баллода в Берлин
для научно-исследовательской работы, а также об организации
"коллективной командировки В.А. Городцова, Ф.В. Баллода и А.С. Башкирова
в Турцию, Грецию и Египет для изучения взаимоотношений между древними культурами
Юга СССР и культурами названных стран и для участия на международном этнолого-археологическом
конгрессе в Каире в 1925 году" [15]
Однако эта командировка не была организована.В 1924 г. Ф.В. Баллод
покинул СССР."В 20-х гг. советское
правительство предложило ученым, если они этого пожелают, по идеологическим
соображениям, покинуть Россию. Шесть наших профессоров, лекции которых мы слушали
с интересом, эмигрировали. Это были: философы-идеалисты С.Л. Франк и В.Э. Сеземан,
языковед М.Р. Фасмер, египтолог и археолог Ф.В. Баллод, два специалиста
по средним векам — Г.П. Федотов и Арсеньев… Ф.В. Баллод
— латыш по национальности — уехал в буржуазную Латвию, где и трудился как археолог" [16].В Риге Францис Балодис (Francis
Balodis — так стали звучать имя и фамилия ученого) работал в Латвийском университете.
В 1926 г. он получил степень доктора исторических наук. В
1929–1931 и 1933–1937 гг. был деканом философско-филологического факультета,
а в 1931–1933 — проректором университета[17]. В
1932–1940 гг. Ф. Балодис являлся также председателем "Правления
памятников" (Pieminekļu valde) — учреждения, занимавшегося выявлением
и охраной этнографических, археологических, исторических и художественных памятников
старины[18]. В рамках "Правления" Балодис
занимался изучением древней истории страны, проводил археологические раскопки.
Его работы выходили в Риге и Стокгольме: "Latvijas pilskalni" (Городища
Латвии) Riga, 1934; "Latvju aizvēsture" (Доистория Латвии) Riga,
1934; "Latviešu senās ciltis" (Латышские древние племена)
Riga, 1934; "Letten und lettische Kultur in vorgeschichtlicher Zeit"
(Латыши и латышская культура в доисторическое время) Stockholm, 1930; "Lettland.
Landschaft, Volksleben, Baukunst und Museen" (Латвия. Страна, быт, архитектура
и музеи) Riga, 1938. В 1937 г. Ф. Балодис посетил Египет, где принимал
участие в работе конференции по защите памятников археологии. Описание этой
поездки он изложил в книге "Ēģiptē viss citādi:
ceļojuma novērojumi un iespaidi Ēģiptē 1937. gadā"
(В Египте все иначе: наблюдения и впечатления от путешествия по Египту в 1937 году).
Среди египтологических работ Ф. Балодиса, изданных в Латвии, можно назвать "Mākslas
reforma Echnatona laikā" (Искусство во время реформы Эхнатона), вышедшую
в 1920-е гг. на латышском и немецком языках.После присоединения Латвии к
Советскому Союзу в 1940 г. Ф. Балодис уехал в Швецию. Вероятно, этому
способствовало, кроме всего прочего, еще и то, что старший брат Франциса Балодиса,
Янис Балодис, был известным военным и государственным деятелем Латвии, он долгое
время занимал пост министра обороны, а в 1936 г. был вице-президентом страны.В Швеции Ф. Балодис наряду
с археологией Латвии продолжал заниматься египтологией. В Стокгольме вышли его
работы: "Egypten: pyramidernas och mysteriernas land" (Египет: страна
загадок и пирамид), впоследствии переведенная на датский язык, и статья "Ka-
und Ba- Darstellungen in der Ägyptischen Kunst" (Изображения Ка и
Ба в египетском искусстве).В 1949 г. в бельгийском
египтологическом журнале появилось краткое сообщение о смерти ученого: "М.Х. Ларсен
из египетского музея в Стокгольме сообщил нам о кончине в этом городе 8 августа
1947 г. профессора Франсиса Балодиса, работавшего в Москве, Саратове и
Риге. Он был старым учеником Фр. фон Биссинга в Мюнхене. Ф. Балодис
написал ряд статей по египтологии, последняя из которых — "Изображения
Ка и Ба в египетском искусстве" — вышла в 1944 г. в Стокгольме" [19].
После смерти ученого в итальянском
сборнике вышла его статья "Die groteske Statuette einer Frau mit ihrem
Kinde im Ägyptischen Museum in Stockholm" (Гротескная статуэтка женщины
с ребенком в Египетском музее в Стокгольме), посвященная не очень хорошо сохранившейся
известняковой статуэтке времени XXVI династии, которая изображает супругу
Беса — богиню Бесет.Имя Ф.В. Баллода не упоминается
ни в книге Н.М. Постовской "Изучение древней истории Ближнего Востока
в Советском Союзе" (М., 1961), ни в изданиях "Библиографического словаря
отечественных востоковедов с 1917 г." С.Д. Милибанд (1975 и 1995),
при том, что в этих книгах он мог бы рассматриваться в качестве востоковеда
как египтолог и как исследователь золотоордынских поселений Нижнего Поволжья.
В английском справочнике "Кто был кто в египтологии"
о Ф. Балодисе написано две строки, и не указан год рождения ученого[20].
В каталоге Библиотеки Конгресса США не указано, что Франц Баллод и Францис Балодис
— одно и то же лицо, и не приводится год смерти ученого.